Вышла в свет книга «У штурвала Сургута», в которой журналисты рассказывают об истории городской власти (1965–2009 гг.) и первых руководителях. Тираж небольшой, но материалы заслуживают пристального внимания. Сегодня мы публикуем рассказ Владимира Заенчковского об одном из девяти руководителей, стоявших у штурвала города.
Дети войны
– В 1940 году наша семья переехала в Керчь, – вспоминает Мелихов. – Когда началась война, мне было четыре года. Мы перебрались в Усть-Лабинский район Краснодарского края. Керчь уже бомбили фашистские самолеты. Дедушка, бабушка и сестра эвакуировали последних ребят из детских домов, а сами не успели сесть на катер, который увозил пассажиров подальше от войны.
Преодолев большой и трудный путь, наша семья поселилась в станице Некрасовской Краснодарского края. Жили в казачьей избе с земляным полом, под одной крышей с домашними животными. Вскоре станицу оккупировали немецкие и румынские солдаты. Один из домов они переоборудовали под штаб. В поселении было сосредоточено много танков и орудий. Мы жили в постоянном страхе, прислушивались к голосам на улице, к каждому шороху. Всегда плотно закрывали ставни и двери. Отец ходил по дому с топором, клал его рядом, когда ложились спать. Мы в щелочку видели, как по дворам шныряют захватчики, отбирая у людей последние крохи. Людей наказывали за небольшие провинности, пытали, непокорных казнили. В 1943-м наши войска погнали неприятеля на запад. Фашисты крушили все на своем пути: взорвали церковь, мастерские МТС, жгли дома. Мы чудом выжили в этом кошмаре.
Свежие овощи Казахстана
1947 год был голодным. Мы забыли вкус хлеба. Пищу готовили из жмыха и лебеды. Ели принесенные отцом из леса дикие яблоки и груши. Поля охраняли всадники с нагайками, и мы тайком собирали колоски ячменя, ржи, пшеницы. Похлебка, в которую бросали зерна, получалась очень ароматной и аппетитной. К тому времени семья состояла из восьми человек. Отец продал собранное в поле зерно и на вырученные деньги купил билеты на поезд до Казахстана, который был его родиной. Путь оказался долгим, добирались через всю Среднюю Азию. Зато в дороге вдоволь ели свежие овощи, фрукты, арбузы и вареную картошку.
Из Алма-Аты отца по его просьбе направили в Павлодар, где жила его двоюродная сестра, но ненадолго: через каждые два-три года отца переводили на новое место работы. При этом не в лучшие условия, а туда, где требовались его богатейшие знания и опыт, – он был и учителем, и директором школы одновременно.
Третий штурман
В селе Калиновка Павлодарской области я окончил семилетку и сразу же поступил в Омское речное училище на судоводительское отделение. Увлекся классической борьбой, но после полученной травмы вынужден был заняться лыжным спортом.
Каждый год мы проходили практику на судах речного флота Иртышского пароходства. На втором курсе стажировались на пароходах кочегарами. Вахта длилась четыре часа, мы беспрерывно закидывали в топку уголь. Это тяжелая работа для еще не окрепших молодых людей, но полученная в училище физическая закалка помогала выстоять.
В течение полугода мичманами стажировались во Владивостоке. В 1956-м, по окончании училища, нам присвоили офицерские звания. Меня направили в Семипалатинск, в Верхне-Иртышское речное пароходство третьим штурманом пассажирского парохода «Академик Мичурин», но вскоре перевели на Павлодарский судоремонтный завод, к которому был приписан речной флот, и я стал вторым штурманом. По Иртышу перевозили строительные и сельскохозяйственные грузы. Мои обязанности – оформление документов на груз, его прием и выдача.
Из водного плена
В 1957 году я женился и «сошел на берег». Вначале работал на пристани приемосдатчиком, затем, освоив начальные ступени береговой службы, – диспетчером по грузработам пристани. С каждым годом моя карьера шла вверх. И вот я уже диспетчер движения флота.
Однажды глубокой осенью на Иртыше, покрывшемся льдом, в районе Ветловой горы застряли груженые топливом танкеры, порожние теплоходы и буксируемый земснаряд с манипулятором http://www.dragflow.net. Между островами заторосило основной судовой ход. На теплоходе РБТ-301 меня отправили на выручку товарищам. Прибыв на место, собрал капитанов и бакенщиков, вместе изучили обстановку на проходящей рядом несудоходной протоке. Из-за сильного течения по ней было запрещено двигаться флоту. В свое время я хорошо изучил спецлоцию реки, поэтому, взвесив все «за» и «против», решил двигаться по запрещенной протоке. Для этого пришлось в некоторые суда закачать воду, чтобы получить необходимую осадку, а также прибегнуть к другим хитростям. По рации каждый час связывался с пароходством. «Я запрещаю тебе двигаться по этой протоке», – звучал строгий голос начальника службы эксплуатации. Несмотря на запреты, ночью мы успешно преодолели опасный участок. Наутро начальник спрашивает:
– Ты где?
– Прохожу Чернорецк.
– А что с флотом?
– Следует за мной.
– Ну, я тебе покажу, как самоуправствовать! – последовала угроза. Потом, при встрече, когда горячие головы поостыли, мне сказали, что в сложившейся ситуации я поступил правильно. На следующий год меня назначили начальником пристани «Иртыш». К этому событию прибавилось еще одно, самое радостное: родился сын. Мне тогда исполнился 21 год.
«13-й причал»
В 1964 году судьба забросила меня в Западную Сибирь. Место работы – Иртышское речное пароходство, в состав которого входил Сургутский речпорт. Там, где сейчас расположен речной вокзал, раскинулся так называемый «13-й причал». Здесь высадились первые рабочие из числа заключенных, тут разгружались баржи со стройматериалами, с оборудованием и товарами народного потребления. Рядом – контейнерная баржа и дебаркадер, за речвокзалом – детский сад и ясли рыбокомбината.
Меня назначили на должность замначальника Сургутского речного порта. Тогда был заложен первый камень в строительство важного объекта – возвели двухквартирный дом, где разместили и диспетчерскую службу. Построили причалы геологов, речного министерства. Причальная стенка порта – 872 метра. Приписной флот Сургутского порта обслуживал участок до Нижневартовска и Нефтеюганска. По рекам Обь, Аган, Тромъёган, Пим, Юган, Вах грузы доставляли в Сургут и в соседние районы.
Председатель исполкома
В 1974 году меня избрали председателем Сургутского горисполкома. Этому событию предшествовали работа в градостроительном совете, депутатская деятельность, членство в райкоме и окружкоме партии, то есть там, где кипели страсти и принимались порой неординарные стратегические решения. Мне посчастливилось работать с первым секретарем Сургутского райкома партии В.Бахиловым, председателем районного, в дальнейшем – окружного исполкома А.Григорьевой, председателем комитета народного контроля В.Редикульцевым, секретарем РК КПСС П.Мунаревым.
Я многому научился у них. Хорошие деловые отношения поддерживал с первым директором конторы бурения, управляющим трестом «Сургутнефтеспецстрой» Е.Жаворонковым, генеральным директором Запсиббурнефти Л.Вязовцевым, главным инженером НПУ «Сургутнефть», начальником НГДУ «Юганскнефгегаз» Л.Чуриловым, начальником УБР-1 Ю.Цареградским, начальником УБР-2 Г.Левиным, заместителем генерального директора ОАО «Сургутнефтегаз» Г.Кукуевицким и другими влюбленными в родной город людьми. В то время строительство в Сургуте было главной задачей для руководства и ГК КПСС, и исполкома. Решая острую жилищную проблему, мы пытались найти наиболее приемлемые варианты. Например, отказались от сооружения многоэтажных домов 467-й серии, которыми был застроен микрорайон энергетиков. Ленинградский зональный НИИ экспериментального проектирования разработал удачный проект многоквартирного жилого дома, но мы приняли решение, направленное на его модернизацию с учетом «привязки к местности», предусмотрев обязательное строительство в микрорайонах детских садов, школ, поликлиник, магазинов, предприятий службы сервиса и т.д.
Протеже энергетиков В 1976 году в Сургуте возводился современный больничный комплекс. В стадии готовности – патологоанатомический корпус, инфекционное отделение. Впору возводить лечебный блок. Как-то пришел ко мне начальник управления строительства Сургутской ГРЭС-1 И.Каролинский и говорит: «Мне на жилье и социальные объекты Министерство энергетики выделило всего 1 млн 200 тысяч рублей. Что делать?». Этих денег хватало лишь на один пятиэтажный дом, а надо было еще школу построить, завершить возведение больничного комплекса и т.д. Но выход был найден. В Сургут приехал зампредседателя Совета Министров СССР В.Дымшиц, курировавший вопросы энергетики. Он спрашивает: «Юрий Михайлович, почему жилье не строишь?». Объясняю причины, рассказываю о высоких темпах строительства в прошлые годы, когда шло нормальное финансирование. «Немедленно приезжай в Москву, будем вместе решать этот вопрос», – сказал он. И такая встреча состоялась, после чего возобновилось сооружение микрорайона энергетиков. Генеральный план Сургута менялся несколько раз. Я участвовал в утверждении третьего генплана. В нем было многое из того, что мы видим сегодня: жилые микрорайоны, промышленные и социально значимые объекты, аэропорт, железнодорожный вокзал и т.д.
Юрий Михайлович Мелихов родился 2 сентября 1937 года в селе Рынок Икранского района Астраханской области в семье учителя. В 1952 году окончил школу и поступил в Омское речное училище. Затем занимал различные должности в Верхне-Иртышском пароходстве. С 1964-го – заместитель начальника Сургутского речпорта, а затем – его начальник. С 1974 по 1977 год возглавлял Сургутский горисполком, затем – головную перекачивающую станцию «Кириши» в ОАО «Петербургтранснефтепродукт». Неоднократно избирался депутатом Сургутского городского и Тюменского областного советов депутатов, членом окружного и городского комитетов КПСС. Заслуженный работник Минтопэнерго РФ, награжден орденом Трудового Красного Знамени, медалями, почетными знаками. Женат. Имеет сына и дочь.
