Большая часть территории Западной Сибири состоит, по сути дела, из островов, омываемых водами самой Оби, ее стариц, проток и притоков, легко пробивающих себе русло в здешних податливых, переувлажненных почвах. Потому если подходить к делу с точки зрения дотошно-географической, то весь первый промысел Советско-Соснинского месторождения - это остров, оконтуренный наполовину Обью, а наполовину - Пасолом, который лишь условно может считаться рекой, ибо он из Оби вытекает и в нее же впадает. Словом, обычная протока.
Однако здешние нефтяники островом называют лишь край месторождения между Обью еще одной, более узкой, чем Пасол, протокой, которая из-за незначительности даже имени не имеет. Впрочем, и остров тоже безымянный. Или, вернее, его географический статус воспринимается в данном случае как имя.
И все же Виктор Федорович Гагарин, старший мастер подземного ремонта скважин НГДУ "Стрежевойнефть", который руководит всеми бригадами ПРС первого промысла, заметил, что остров - это как бы самостоятельная республика. Обособленность этой территории возрастает по весне, когда растрескивается проложенный по речному льду тракт, и осенью, когда апарельке уже не разбить намерзший ледок, а для того чтобы торить трассу, лед слишком тонок. Тогда ведется вся работа на острове вахтовым методом. Забрасывается сюда бригада на 15 дней, а потом уже решается вопрос, как ее сменить - катером, машиной или вертолетом.
Самому Гагарину три года назад тоже довелось хлебнуть обской робинзонады. Хотя занимал он в то время уже свой нынешний пост, и конкретной бригадой ему руководить было вроде не по чину. Но ту самую бригаду, что посылалась на остров, только что сколотили, мастера для нее еще не нашли. Начальство цеха ПРС попросило Виктора Федоровича самолично новый коллектив возглавить отправиться с ним на полмесяца на остров. Гагарин, ни минуты не медля, согласился. И вспоминает ныне о том времени с какой-то особой теплотой.
Хотя стоял уже ноябрь. Морозы ударили ранние, и минус 35 было нормальной температурой. Притом рабочий день, как обычно при вахтовом методе, длился по 12 часов. Если же ночью случалась какая остановка в работе, будили непременно мастера. Кого же еще? Другого начальства на острове не было. А чтобы добраться до скважины, надо было бы разбудить еще и шофера, ибо были на острове только большегрузные машины, управлять которыми Гагарину - при его любительских правах - не положено.
- А я часто шофера не будил, - рассказывает Виктор Федорович. - Он ведь за день тоже свои двенадцать часов отмолотил. Если скважина в двух-трех километрах от общежития, шел пешком. Тишина. Луна светит, снег сверкает. А бояться некого - медведи в эту пору уже, как правило, спят, во всяком случае, на остров не наведываются. Придешь - разберешься, из-за чего встали, наладишь работу и тут же сам в нее впрягаешься. Бывает, так до утра наломаешься - рук--ног не чувствуешь. Но если скважину удалось запустить, усталость вмиг проходит. Скважина уже дает нефть. А в этом смысл нашей работы.
Впрочем, случались на острове ситуации и покруче. Однажды поутру обнаружилось, что вышел весь запас штанг, на которых крепится подземный инструмент. Связались с цехом. Штанги доставили быстро - но лишь до берега протоки. Ледок был еще тонок, дороги по нему нельзя было проложить.
И что же? Бригада во главе с мастером переправилась через протоку. Разобрали штанги, каждая из которых весит за 30 килограммов, и, страхуя друг друга, двинулись с этим грузом в обратный путь по еще тонкому, прогибающемуся под ногами льду. И так раз за разом, пока все штанги не были переправлены на остров. А как же иначе? Не останавливать же работу из-за того, что кто-то вовремя не расстарался запасти все необходимое для ремонта.
Зато по вечерам, если скважины не преподносили никаких сюрпризов, выпадало мастеру попариться.
- Банька на острове знатная! - с гордостью отмечает Гагарин. - А я вообще большой любитель бани и пива. Правда, пиво тогда нам не завезли.
Мне уже не раз приходилось сталкиваться с этой особенностью психологии сибирских нефтяников. Конкретные эпизоды, характерные для рабочих будней, рассказывают они неохотно, без эмоций. Зато воспоминания о таких обстоятельствах, когда легко можно было отправиться в мир иной, обрастают в их сознании неким лирическим флером. Недаром же многие здешние старожилы говорят, что на "севера" из обжитых краев их погнала романтика. И вот когда наглотаются этой романтикой по самое-самое, тут-то и испытывают знаменитое чувство глубокого удовлетворения. Однако Гагарин отправился в Сибирь 26 лет назад вроде не за романтикой, а потому что так оно как будто само собой сложилось.
Родился Виктор Федорович в одном из красивейших мест России - городе Жигулевске на Самарской Луке. Здесь до армии, а потом полтора года после нее работал автослесарем. Здесь и женился в семьдесят четвертом году, двадцати двух лет от роду. И хотя в округе Жигулевска добывают нефть, Гагарин в молодые годы об этой отрасли практически ничего не знал и вовсе не собирался связывать с ней жизнь. А вот жена его - Татьяна - была как раз из семьи нефтяников. И старший брат ее Геннадий, проработавший несколько лет на промыслах города Отрадного, в то время перебрался в Сибирь, в совсем еще молодой город Стрежевой. За ним последовал и другой брат жены.
И он-то, приехав на сестрину свадьбу, посоветовал молодоженам двинуться на Томскую землю, где и заработки по-северному щедрые, и есть возможность в недолгий срок получить жилье. Молодые супруги соблазнились радужной перспективой , сложив в два чемодана все свои пожитки, полетели в дальние края.
Геннадий Максимович Пицура, ныне человек в Стрежевом известный, задал новому родственнику лобовой вопрос: "Работы не боишься?" - "Не боюсь", - ответил Виктор. "Тогда давай к нам, в ПРС". Так и определилась судьба. Гагарин год за годом осваивал тонкости новой профессии, проходил все ступени рабочей карьеры и через несколько лет добрался до высокого титула - "оператор пятого разряда".
Тут его как одного из самых умелых специалистов в составе лучших бригад стали посылать на новые месторождения, чтобы поставить и там ремонт скважин на достойном уровне.
Одна из аварийных скважин на Васюгане особенно памятна Виктору. Поначалу все шло нормально. Геннадий Пицура, как всегда, повел дело быстро и толково. Но когда стали поднимать оторвавшийся инструмент да еще скребок на поволоке, в устье скважины образовался сальник. Стали его потихоньку расхаживать. А пласт-то под давлением. Как сальник расходили, тут и плюнула скважина нефтью. Да так, что все операторы, и Виктор в их числе, уже не раз к тому времени видавший виды, купавшийся в нефти до исподнего, испугались, заглушили подъемник разбежались кто куда. Боялись - получится открытый фонтан. Но скважина ухнула раз-другой, хотя продолжался перелив, таких высоких выбросов, как первый, больше не выдавала. Тогда все, стараясь не смотреть друг другу в глаза, повылезали из своих укрытий, отмыли подъемник, изрядно залитый нефтью, и принялись за свое привычное дело. Очистили устье, провели промывку, глушение тяжелой жидкостью. И когда скважина окончательно замолкла, занялись ремонтом.
Восемь лет назад Гагарин - после того как прошел в Башкирии специальные курсы получил допуск к горным работам - стал мастером подземного ремонта скважин. Годом позже он заочно закончил в Стрежевом филиал техникума по специальности "Разработка нефтяных месторождений".
А более трех лет назад занял нынешнюю свою должность. Теперь в его подчинении шесть бригад ПРС первого промысла, под контролем которых около семисот скважин.
Проработав более четверти века в подземном ремонте, Виктор Федорович знает множество приемов, с помощью которых можно выловить инструмент, сорвавшийся воистину в бездну - даже относительно неглубокие скважины первого промысла уходят на глубину полторы тысячи метров и более. Знает и десятки способов укрощения разбушевавшихся скважин. Кажется, теперь-то для него работа уж вовсе не должна быть трудной. Гагарин не вполне согласился с этим утверждением. Да, конечно, опыт - великое дело. К тому же пришла на промысел и новая техника, с которой жить намного проще. Скажем, давно уже вошла в обиход ремонтника такая штука, как УГУ-2 - универсальное герметизирующее устройство, которое не дает скважине своевольничать, вести себя так, как та, что повергла в страх бригаду ПРС на Васюгане. Ведь тогда все надо было делать на глазок, все руками: накинуть план-шайбу, навернуть ее, купаясь в потоках нефти, зажать шпильками …
Это отошло в прошлое. Но появилось в работе ремонтников и много нового. К примеру, интенсификация нефтеотдачи по технологии Шлюмберже. Она заставляет выполнять особые требования при обработке призабойной зоны, при промывке забоя, спуска насосов ЭЦН не на глубину 1000 -1400 метров, как раньше, а уже на 1700 -1800 метров. Для повышения нефтеотдачи пласта необходимо, чтобы зона перфораций была совершенно чистой. А ведь и она не рядом - бывает, приходится мыть ее на глубине 1700, а то и 1900 метров. А уж потом спускается насос, который надо установить на 100 - 150 метров выше перфораций. Но бывает - скважина уже давно работает, поры забиты настолько, что очистить их невозможно. И тогда геофизики там, на глубине, делают прострел, создавая новые перфорации. Отчего отдача пласта повышается в несколько раз.
Виктор Федорович показал мне одну из таких скважин. Раньше на ней стояла ШГН - "качалка", наша давняя знакомая. И суточный дебит ее был весьма скромен - 5 тонн. А вот после прострела и смены ШГН на ЭЦН дает она в сутки по 20 тонн. Есть еще более успешные скважины, увеличившие отдачу до 30 тонн.
Конечно, это результат совместной работы различных служб. Но, рассказывая о новой технологии, Гагарин особо подчеркнул:
-Бригады ПРС играют в увеличении объемов добычи далеко не последнюю роль. Многое зависит от того, как ведется промывка скважины, как спускается в нее шаблон. Он проверяет, нет ли каких помех в скважине, пройдет ли та сложная установка, с помощью которой делается прострел. Если хоть какая-то из этих операций будет выполнена с отклонением от нормы, вся работа может пойти насмарку. А у нас с этим делом способна справиться любая бригада. Все мастера - люди с большим опытом …
За двадцать шесть лет, прожитых в Стрежевом, Виктор Федорович стал главой большого семейного клана. У него две взрослые дочери. И каждая уже родила ему по внуку. Старшему четыре года. А младшему - Александру - всего месяц.
Он - первый житель Стрежевого, родившийся в новом веке и новом тысячелетии - 1 января 2001 года, в четыре часа утра. Губернатор Томской области обещал нескольким таким счастливым семьям премию в 21 тысячу рублей - в точном соответствии с номером наступившего века.
Дважды дедушка, которому скоро предстоит пересечь рубеж пенсионного возраста - за вредность да за работу в условиях Севера, подземным ремонтником назначают пенсию в пятьдесят - еще силен крепок.
Гагарин не оставляет двух увлечений, появившихся с приезда на "севера" - рыбалки и охоты. Как все рыбаки, с азартом рассказывает о своей удачливости. В первый раз его привел на подледную рыбалку все тот же старший брат жены - Геннадий Максимович. Опытные рыбаки дали новичку удочку, показали, что надо делать, и ушли, оставив "салагу" у лунки. Пришли через несколько часов, принесли с собой свои скромные уловы - по две-три рыбки. А Виктор наловил к тому времени уже десятка полтора увесистых рыб. И вот уже четверть века, как с первого раза повезло, так везет. Ловит Гагарин чебака, окуня, язя, подъязка, щуку.
-Раньше у меня всегда зимой была дома рыба, - не без самодовольства улыбается Виктор Федорович, - теперь редко удается выбраться, нет времени. Но я еще свое наверстаю!
Удачлив был он в охоте на зайца, утку, боровую дичь. Потом - опять же из-за нехватки времени - совсем это дело забросил. Даже ружье подарил другу. Но сходить с дистанции не намерен. Недавно снова выправил себе документы на право владеть охотничьим оружием. В самом скором времени собирается купить себе новое ружье. А это верный признак того, что, как говорится, есть еще порох в пороховницах.
