В Самарской губернии не бывает таких крутых морозов, как в наших северных регионах, - столбик термометра редко опускается ниже тридцати. Зато если попадешь в февральскую вьюгу, невольно приходят на ум строки из "Капитанской дочки": "В одно мгновение темное небо смешалось со снежным морем. Все исчезло… Ветер выл с такой свирепой выразительностью, что казался одушевленным".
Это сопоставление - не случайная игра ума, даже в географическом смысле. Восток Самарской губернии как раз граничит с Оренбуржьем - а именно там застал буран пушкинского героя. И хотя нынче в пути чувствуешь себя куда комфортнее, чем Петр Гринев, ибо движешься не в кибитке, а в современном автомобиле, где и крыша над головой, печка включена на полную мощность, все же испытываешь то же чувство беспомощности. Заносы превращают твердое дорожное полотно в непреодолимое пространство. И сбившиеся в пробку машины теряют способность двигаться. А когда придет помощь? Удастся ли бульдозерам разметать на глазах растущие сугробы? Хватит ли бензина, чтобы дождаться этого счастливого мига? Кто знает… Валентине Федоровне Майоровой не раз пришлось побывать в таких передрягах. Хотя должность у нее самая, казалось бы, "оседлая", вовсе не толкающая к странствиям через снежные заносы - заведующая химической лабораторией нефтестабилизационного производства НГДУ "Богатовскнефть".
Но в начале 70-х, когда она только заступила на этот пост, со снабжением было совсем скверно. И чтобы добыть необходимую для работы химическую посуду, реактивы, особо чистый бензин, приходилось самой отправляться то в областную столицу, то в другие самарские нефтеграды за полтораста - двести километров. А бурану без разницы, перед кем переметать дорогу - перед видавшими виды шоферами или перед хрупкой женщиной, да к тому же матерью совсем еще маленького ребенка.
Одна такая поездка за бензином в город Отрадное особенно запомнилась Валентине. Выехала ранним утром, а вернулась уже в первом часу ночи. Тогда ее муж Александр, должно быть, оттого, что уже не стало ни сил, ни нервов носить из угла в угол расшумевшегося малыша, с трудом одолевая мрачные мысли, бросил Валентине в сердцах: "Придумай что-нибудь, чтоб хоть в буран не мотаться! Ведь так и погибнешь на дороге!" Лучше бы удержать ему в себе эти слова. Говорят, мысль, высказанная вслух, обладает способностью материализоваться. Так оно и вышло. Александр сам погиб несколько лет спустя именно на дороге, в дорожно-транспортном происшествии. Эта трагедия как бы разделила надвое жизнь Валентины Майоровой. До восьмидесятого года и после.
Все, что "до", было временем легким, удачливым, неизменно радостным. Она родилась в Ульяновской области, в рабочем поселке Старая Майна. Не просто в Поволжье, а на самом волжском берегу. Их палисадник спускался к реке, лодку чалили за столбы забора.
Год рождения ее - сорок шестой. Каковы были послевоенные времена, многим хорошо помнится. Но когда Валентина Федоровна вспоминает о первых годах жизни, глаза ее и сегодня загораются счастливым блеском: "Детство у меня было замечательное, я вышла из природы. Река, лес - все свое, родное".
Отец ее - из семьи потомственных кузнецов, внук, правнук и праправнук кузнеца. Была при царе и собственная семейная кузница, которую отобрала народная власть. Но отец оставался верен своей профессии до самого конца трудовой биографии. Мать Валентины, которой совсем недавно стукнуло восемьдесят, происходит из потомственных крестьян. Она вышла замуж еще до войны, и все годы лихолетья бедовала с крошечным сыном. Первый муж ее погиб на фронте. И Валентина Федоровна до сих пор по-женски удивляется везучести Клавдии Михайловны: как это удалось ей сразу после войны отхватить себе мужика, да к тому же еще холостого.
Но вот удалось. А был кузнец Федор непьющим. Это Валентина Федоровна особенно подчеркивает: "Выросла в трезвой семье. Отец никогда не гулял и не гонял нас. Большого достатка не было, жили скромно. Но был свой дом, держали поросенка, ловили рыбу. Овощи, ягоды - все свое". Конечно, для той голодной поры это немало. Но главное, видать, была теплая атмосфера родного очага, где все отношения определяли любовь и взаимопонимание. После школы Валентина, как сама выражается, "выпорхнула из отчего дома" - поступила в Ульяновский пединститут на химико-биологический факультет, который успешно закончила. И тут же вышла замуж за любимого человека, с которым они с четвертого класса и до конца школы были неразлучны. Потом - вузы в разных городах. Он учился в Куйбышевском мединституте. А когда получил диплом, его, как принято было тогда, забрали в армию отправили в город Йошкар-Олу. Туда он и забрал из Ульяновска молодую жену - он был на год старше Валентины.
В семидесятом, когда муж отслужил свой срок, поехали они в новый, только начавший тогда строиться город Нефтегорск Самарской области, где и осели. Врачи были очень нужны городу. Оттого бедовать в общежитии им пришлось всего два месяца, потом дали квартиру. Валентина в это время ждала ребенка, а когда появился на свет сын Женя, еще полгода просидела с малышом. Дольше было нельзя: место лаборантки в химлаборатории, которое ей предложили, могло, как говорится, уплыть, а Валентине Федоровне оно пришлось по душе. Потому вынуждены были найти Жене няню.
Так в 1971 году Валентина Майорова поступила на службу, с которой не расстается вот уже тридцать лет. Про выпавшую ей трудовую судьбу она говорит с редкой ныне подкупающей искренностью: "Я свою работу люблю. Считаю, что это именно настоящее женское дело. И думаю, для любой нашей лаборантки - большая удача, что она нашла именно такое место. Самой же мне все эти пробирочки, колбочки полюбились еще со школы. Реакции, которые происходят за их тонким стеклом, хоть знаешь их механизм до тонкости, все равно кажутся чудом. Ну и, конечно, главное, что результаты полученных лабораторией анализов определяют технологию всего нашего производства, заставляют ее изменять и перестраивать.
Когда все это возьмешь в толк, ей-богу, в пору загордиться. В общем, я занята живым делом, результат которого постоянно на виду. И это мне очень важно. Вот если бы пришлось сидеть в каком-нибудь кабинете, в отделе, перебирать и раскладывать бумажки, я, извините, наверное, с тоски бы выла". Это ощущение удачи - повезло без долгих поисков, проб и ошибок найти себе дело по душе - Валентина испытала сразу, с первых же дней работы в лаборатории.
Сами анализы были для нее нетяжелым делом - в вузе куда более сложные лабораторные задания приходилось выполнять. Трудность была в другом: все лаборантки годились ей по возрасту в матери, она невольно смущалась, что оказалась на равных с такими уже повидавшими виды женщинами. Проблема эта особенно обострилась, когда после четырех месяцев работы ее назначили заведовать лабораторией. Но более опытные лаборантки оценили знания, широкий кругозор единственного тогда во всем коллективе химика с высшим образованием.
Подкупала и преданность Валентины делу, и такт, воспитанный с детства. К своей должности она и сегодня относится чисто по-женски, по-матерински. Знает все о судьбе и сложностях жизни каждой из своих подчиненных. И даже если приходится "вправлять кому-то мозги ", умеет сделать это удивительно мягко. Хотя возглавляемое Валентиной Федоровной хозяйство довольно сложно, оно должно действовать с четкостью часового механизма, какие бы преграды и препятствия ни возникали на пути.
Нефтестабилизационное производство вынесено на изрядное расстояние от городской черты. Оно занимает несколько квадратных километров. Недаром раньше все это хозяйство называлось заводом. Оно и, верно, походит на завод множеством емкостей, огромных цистерн и агрегатов, соединенных десятками километров трубопроводов. Нефть с разных промыслов поступает сюда, пройдя лишь минимальную обработку на установках предварительного сброса воды (УПСВ). Название этих агрегатов удивительно точно отражает смысл их работы.
Дело УПСВ - именно предварительный сброс. А все примеси, которые остаются в скважинной жидкости после него, перекачиваются на приемные мощности стабилизирующего производства. А уже здесь сырая нефть освобождается от всего лишнего и доводится до товарного состояния - то есть становится продукцией, пригодной для закачки в нефтепровод. И за каждым этапом этого весьма сложного процесса, превращающего сырье в готовый продукт, требуется постоянный, четко отлаженный контроль. Его и осуществляет химическая лаборатория. От того, насколько точно, в немалой степени зависит, по какой группе эта нефть будет принята, сколько за нее заплатят, то есть какова будет оценка труда всего коллектива добытчиков. В функции лаборатории входит: каждые два часа (и днем и ночью) брать пробы с нескольких агрегатов, расположенных в разных концах огромной территории производства, проводить анализы их по строго отработанной методике и срочно сообщать технологам результаты. Особенно в тех случаях, когда обнаруживается малейшее отклонение от стандартов.
Это выполняют вахтовые бригады лаборантов, рабочий день которых длится по 12 часов. Обычно их развозят к местам взятия проб специальным транспортом.
Но зимой случается, что и на территории самого производства снег выпадает быстрее, чем его успевают расчищать. И тогда по утрам Валентине Федоровне приходится выслушивать жалобы своих "девочек": мол, на животе пришлось тащить пробы - а это две корзины с бутылками, - да к тому же противогаз, без которого по технике безопасности запрещено выходить на отборы. В таких случаях завлаб может только посочувствовать - ведь и самой такое выпадало - да пожелать вахтовой лаборантке поудачливее провести положенные после ночной смены свободные дни - отсыпной и выходной. Но и, конечно, обязательно попеняет Майорова тем службам, что отвечают за уборку территории: забыли, что ли, к каким последствиям может привести не вовремя доставленная проба.
Есть в коллективе лаборатории и более, так сказать, элитная группа - постоянные "дневники". Они выполняют самые сложные анализы, иные из которых положено делать раз в сутки, раз в декаду, раз в месяц.
И во всем этом постоянном потоке не может не происходить сбоев. Ведь только за прошлый год через стабилизирующее производство прошло 1 124 050 тонн нефти, добытой НГДУ "Богатовскнефть". А если прибавить к этому нефть с Горбатовского промысла "Чапаевскнефти", которая тоже теперь поступает сюда, то выйдет и вовсе 1 772 716 тонн. Таковы размеры ответственности! А поступающий из скважин поток то дело подбрасывает Валентине Федоровне новые сюрпризы. Вот с недавних пор стал появляться в нефти после смешения сырья с разных месторождений вредный компонент - сульфид железа, такая повидлообразная масса, которая забивает насосы, выводит их из строя. Кроме того, когда этот самый сульфид удаляется из основного продукта вместе с водой, он утягивает за собой и частички нефти, от чего, естественно, уменьшается ее выход.
В течение всего января нынешнего года химики искали наиболее простой вариант борьбы с вредным компонентом. И наконец нашли. Сульфид разбивается даже малыми концентрациями (до одного процента) соляной или серной кислоты. В лабораторных условиях результат получен. Теперь уже дело технологов, когда, на какой стадии стабилизации применить разработку химиков.
Когда человек с головой погружен в свою работу, годы летят незаметно. Сегодня сыну Валентины Федоровны, Евгению, уже тридцать. Он кончил школу с золотой медалью, выбрал отцовскую профессию - стал врачом. Наградил мать внуком и внучкой. Но долгие годы, пока жили вдвоем, навсегда сблизили двух столь не похожих друг на друга людей. Недаром Валентина Федоровна в свойственной ей манере замечает: "Мы с Женей как были всегда подружками, так и остались".
Только спустя немалые годы со дня гибели мужа решилась Валентина Майорова завести вторую семью. Нынешний ее спутник - механик по профессии, мастер на все руки. Не без его влияния пошла семья на историческую перемену образа жизни. Оставили благоустроенную городскую квартиру, взяли участок земли на окраине Нефтегорска и собственными руками возвели на нем дом. Их усадьба ныне образцовая в квартале. Лучшие цветы, ягоды, огурцы, помидоры - все вырастает у них. А в небольшом сарайчике хрюкает поросенок, носятся по своему загону кролики. Новое жилье хотя бы отдаленно напоминает Валентине Федоровне первый в ее жизни дом - в поселке Старая Майна на волжском берегу. И это греет сердце хозяйки.
