История Александровского ЛПУ не так проста, как может подуматься. Сегодняшнее образцовое (скажем так!) предприятие рождалось тяжко, как и всякий первый ребёнок. Да, для Томсктрансгаза это был первенец. И большущая часть его биографии связана с Василием Котовым, о котором и пойдёт наш рассказ. Вспомним только старую мудрость: не тот отец, кто породил, а тот, кто воспитал. Итак, Котов, Василий Дмитриевич...
В газовой промышленности он с 1969 года. Неужто уже тридцать восемь лет прошло? А кажется, было это совсем недавно…
– Оказался в отрасли, в общем-то, случайно. После окончания десятилетки стал думать о дальнейшей учёбе. Однажды иду по родному Воронежу, читаю объявления. Вижу: приглашает ПТУ-24 в городе Семилуки, обещает выпускникам зарплату в 180 рублей. По тем временам – большущие деньги! А отец мой зарабатывал 40 рублей на семью в 6 человек. Вот я и решил не быть студентом, обузой, а стать помощником для большой семьи. Ну, и поступил...
Специальность получил, по тогдашним понятиям, редкостную: слесарь КИПиА. А всего через семь месяцев после окончания училища имел высший рабочий разряд – шестой. Толковый был парень и в работе настырный.
Из огня да в полымя
Распределили Василия на магистральный газопровод Бухара – Урал, на плато Устюрт. Пустыня. Летнее пекло, зимою – ледяные ветра.
Призвали в армию. Шёл на срочную с удовольствием, зная, что и там в грязь лицом не ударит. Приписали его к таинственной «команде 45»; известно было лишь, что служить предстоит в Германии. Тоже показатель: в советские годы за границу посылали только самых-самых… Вмешался, однако, случай: заплутав среди пустыни, машина доставила его в военкомат с опозданием, когда эшелон с новобранцами уже ушёл. Пришлось довольствоваться строительными войсками.
– Стройбат тогда не котировался, – вспоминает Василий Дмитриевич. – Но мне и тут повезло. Направили в город Шевченко, где строился первый в мире ядерный реактор на быстрых нейтронах для опреснения морской воды. И все два года работать пришлось строго по специальности – по контрольно-измерительной аппаратуре. Многому, кстати, научился.
Вернулся – и снова в работу. Дело делалось как бы играючи. Поэтому быстро был назначен мастером, потом занял должность инженера. Тут возникла коллизия: должность есть, умения хватает, нет только малой малости – диплома. Что ж, пришлось учиться. Послали в Губкинскую академию. На очное, между прочим, отделение! Точнее, не «между прочим», но ещё один показатель: газовая отрасль изначально готовила свои кадры с хорошим прицелом наперёд.
Женился. Галина Андреевна – тоже «киповец». Родился сын. Пришлось перевестись на заочное. Перевёлся в производственное объединение Ухтатрансгаз и закончил Ухтинский индустриальный институт. Так судьба перебросила уроженца чернозёмной полосы с крайнего юга на заполярный север.
...Слова не выкинешь
А потом получилось нечто среднее – в географическом смысле. Отдав Республике Коми несколько лет, ставши авторитетным и уважаемым специалистом, Котов получил приглашение в Среднее Приобье. И – предложение: на должность начальника Александровского ЛПУ. 60-я параллель, отнюдь не крайний север, но и далеко не юг.
Предложение сделал Томаш Шамборский, назначенный главным инженером Томсктрансгаза. Он хорошо знал Котова по Вуктылу, откуда берёт начало магистраль «Сияние Севера», одна из великих газовых артерий России.
Всякий руководитель, идя на повышение в новое для себя место, непременно влечёт за собою свою команду – людей, проверенных совместной работой, на которых можно положиться в любых неожиданных обстоятельствах. Это азы управленческого дела. Шамборский перевёз из Ухты десятка два специалистов. Котова тамошнее начальство категорически не хотело отпускать; генеральный директор Богдан Будзуляк просто порвал заявление об уходе; согласие было дано только после того, как пришла телеграмма с широкой красной полосой по диагонали бланка, с грифом «Правительственная» и за подписью замминистра Сергея Каширова: «в целях укрепления кадров… перевести…»
Было это в мае 1982-го, ровно четверть века назад.
В том, что кадры и впрямь надо укреплять, Котов убедился сразу же по прибытии в Александровское. Точнее, на компрессорную станцию Раздольное.
– Дисциплины – никакой! Персонал, в основном, из бывших строителей. В ответ на любое требование – неотразимый аргумент: да вы, мол, должны мне платить уже за одно то, что я здесь живу! Производство буквально лихорадило. Мне пришлось самому перед началом чуть ли не каждой смены стоять на проходной – контролировать, так сказать, трудовой распорядок, а точнее беспорядок. Отдел кадров просто боялся этой вольницы! Я в первый свой месяц издал чуть ли не тридцать приказов о разного рода взысканиях, а с десяток бездельников просто уволил…
Всё же за три месяца вошли в режим. Можно было браться за более масштабные дела: за быт.
И плотник, и скотник
Все беды начинались с социального неустройства. Жилой фонд – сорок передвижных вагончиков (в каждом – по две семьи) да общежитие на сорок мест. Питание – тушёнка, опостылевшая до изжоги. Детсада нет, школы нет, про культурный досуг и говорить не приходится...
Началось строительство посёлка газовиков в Александровском. Цивилизованное жильё вставало правильными ухоженными улицами. (Кстати, главная из них впоследствии получила имя Сабита Оруджева, легендарного газпромовского министра.) асфальт. В квартиры подводился газ.
Объекты инфраструктуры обеспечили работой семьи, до той поры поневоле праздные. Компрессорную станцию в Раздольном перевели на вахтовый метод обслуживания, что дало возможность подбирать кадры специалистов тщательно и требовательно. Так шло оздоровление коллектива, а по сути – становление его. Того самого коллектива, который по многим параметрам считается сейчас лучшим в Томсктрансгазе.
Проблему продовольственного рациона решили неожиданно просто, организовав подсобное хозяйство ЛПУ. Купили в Каргаске 150 бычков на откорм, завели свиноферму. Получился маленький, но крепко слаженный совхоз, причём без привлечения дополнительной рабочей силы. Сами ухаживали за скотом, сами косили сено на зиму. Специальная бригада заготавливала лес, который отвозили в Новосибирск, где меняли на комбикорм. А коровий навоз отправляли «татрами» в другую сторону, в Нижневартовск, в обмен на битум; так в Александровском появился диковинный для этих мест асфальт.
Котову принадлежит заслуга газификации райцентра. Одна только деталь: до того в Александровском чадили 52 угольных котельных! (Это при населении посёлка в 8 тысяч жителей.) У школы своя кочегарка, у Дома культуры – своя, у больницы, у санэпидстанции… Сейчас та копоть – давно забытый кусочек местной истории. И нет, пожалуй, в Александровском дома, где Василия Дмитриевича не вспоминали бы добрым словом.
Мы – сильны!
Напомним: александровский период жизни Котова пришёлся на самые трудные для современной России времена. Почему же разруха в экономике и разлад в умах не изуродовали ни его самого, ни его коллектив? Думаю, прежде всего потому, что Котов всегда оставался инженером – в самом высоком смысле этого слова. То есть, человеком, остро чувствующим технические и социальные проблемы и профессионально настроенным на их оптимальное решение. Человеком, находящимся на самом острие прогресса.
Что касается чисто производственной части, то Александровское ЛПУ при нём превратилось из анархической республики в добротный механизм. И очень многие новшества, внедряемые Газпромом, проходили обкатку именно здесь. Техника, технология, системы организации труда. И Раздольное, раньше – по созвучию – соотносившееся с разгулом, стало восприниматься как синоним и символ творческой широты.
Сегодня Василий Дмитриевич – заместитель генерального директора Томсктрансгаза. Заместитель – как раз по производству. Вряд ли кто-нибудь станет спорить, если я скажу: производство – это наше всё. Это тот базис, та питательная почва, на которой произрастают любые цветы.
Тематика его забот охватывает весь цикл деятельности Томсктрансгаза – начиная с проектирования, включая всю эксплуатационную часть и так до последних деталей ремонтных работ. А что важнее всего?
– По сути дела, здесь всё важно! – считает он. – Главное, чтобы всё было взаимосвязано, – тогда не будет сложностей. Да вот только последние примеры. Магистраль Барнаул – Бийск мы проложили за три месяца; темпы невиданные; ГРС Троицкое пустили в рекордный срок. А всё почему? Если коллектив организован, если нацелен так, как надо, если есть кому вести, – успех гарантирован. Всё это в Томсктрансгазе имеется. Никогда мы не были так сильны, как сейчас. А шероховатости? Что ж, есть и они. Но, знаете ли, по ходу движения большого поезда мелкие заусенцы неизбежно сглаживаются...
Источник: Газовый вектор №38 2007 г.
