Спустя несколько месяцев после дефолта в декабре 1998 года я потерял работу переводчика, хорошую работу в совместной российско-американской нефтедобывающей компании. Причём я мог остаться там, не соверши я тогда непростительную глупость, о которой я всё еще не хочу писать... И начались у меня несколько лет несчастья. У меня и у моей семьи. Первое время, потеряв работу, я еще хорохорился, мол, я себе еще найду работу, получше вашей.
Встретившись с моим бывшим начальником, который как ни в чем не бывало и, даже, приветливо, поздоровался со мной, я зашипел на него: «Пошёл ты!». Зря, конечно, но тогда я ничего с собой не мог поделать. Первое. Я, уверенный в своей востребованности, закидал своими резюме по факсу все СП и западные нефтедобывающие и сервисные компании, которые я смог найти в Тюменской области, включая и российско-голландское СП, которое открыло свое представительство в Нефтеюганске, но к работе приступили спустя пять или шесть лет, когда пригрозили у них отобрать лицензию. Уже в январе мы с женой поехали в поисках работы по северу Тюменской области, заехали и в Нефтеюганск и в эту самую российско-голландскую компанию...
Уже в феврале я поехал искать работу в Атырау в
Казахстане. Не знаю как сейчас в Казахстане, говорят, что хорошо, но тогда в Казахстане мне очень не понравилось. Первое — цены. Там всё, даже хлеб, было дороже чем в России, и намного. И, хотя в Казахстане не было дефолта как в России, там всё было намного хуже, запущенней, бедней, грязнее. Даже в центре! В Атырау я видел здания, вроде бы обитаемые, но без стёкол на окнах. Видел дома-бараки без пола на первом этаже — просто земля — в коридорах. Ужас! Но, при этом, сплошной энтузиазм на лицах казахстанцев. Они явно дружно собирались строить свое будущее и сдается мне, что им это удалось, с тех пор я там не был, но сужу со слов тех, кто там был. Снимаю шляпу! А тогда еще и дождливая погода, иногда с мокрым снегом, не способствовала хорошему настроению. Тучи грачей на маслянисто-мокрой земле, мокрые деревья без листьев... Мне так сразу захотелось назад в Сибирь с чистым снегом, с морозным и сухим воздухом.
Добрался я до Тенгизского месторождения — который для Казахстана сейчас является тем, чем был Самотлор для СССР и России — разрабатываемого совместно с компанией
Шеврон и где очень хорошо платили. Мне и здесь не повезло, всё уперлось в гражданство. Мне очень хотелось найти там работу, но я не был уверен, что я хочу принять гражданство Казахстана. Да и его получить было бы не так просто. Тут мне позвонили из Сибири и сказали, что в одной Канадско-российской компании есть вакансии для двух переводчиков. Я с облегчением бросил дальнейшие поиски работы и быстро рванул из сопредельной страны домой. Я даже не расстроился, что не нашел там работу.
В Канадско-российском СП нас с Володей — соискателями на вакансии — оставили на неделю посмотреть нас в деле и, надо сказать, очень жестко тестировали как в «полевых условиях» так и в офисе, с нами работал очень недружелюбный переводчик Сергей, который постоянно ставил палки нам в колёса. Оно и понятно, если возьмут нас местных (Володя тоже, кстати, переводчик без специального образования), то он — вахтовик — будет не нужен. А переводчик, надо сказать, он был очень хороший, так что нам было нелегко. После жестокой недели на работе решили оставить меня. Мне было очень жаль Володю, но у него всё таки была работа (хоть и не такая шикарная как эта, у меня на тот момент не было никакой), и чуть позже я нашел ему другую работу в сервисной компании, которой он был очень доволен.
Работа на этом СП была тяжелой, но очень денежной. Этой компанией руководила крупная и энергичная женщина, которую все боялись и обожали, за глаза называли ее «мамой». За месяц до моего устройства она назначила одного переводчика своим замом по производству и он явно не справлялся со своими обязанностями и после очередной жалобы на него, она разжаловала своего «фаворита» назад в переводчики и к моему выходу на вахту я узнал, что мое место уже занято, а на своем рабочем месте я увидел моего бывшего начальника, который и принимал меня на работу. Он со мной даже не поздоровался, может от стыда за свое нынешнее положение.
И тут мне стало понятно, что теперь переводчики нам не нужны и я, подавив гордость, подался опять в операторы насосной станции по перекачке нефти. Спустя пять лет назад к мизерной зарплате и скотскому отношению к себе начальства. Было ощущение, что больше переводчики никогда не понадобятся. Чтобы не терять приобретенных навыков, на заработанные в СП деньги я купил себе первый и самый крутой на то время компьютер и подключился в Интернет. Один из первых в своем городе.
Если раньше, работая операторов во время дежурства, я учил английский язык, то теперь я решил основательно подготовиться для поступления в
Тюменский Государственный Нефтегазовый Университет. Для того чтобы вспомнить школьный курс математики, я нанял себе школьную учительницу, а в операторной ночами по методичке для поступающих в «керосинку» (
РГУ нефти и газа имени И.М. Губкина) решал задачки.
И вот летом 2000 года я среди первых я отлично сдал все вступительные экзамены по математике и русскому языку. А как я перед этим волновался! Если бы у меня была уверенность, что я так сдам, я бы пошел сдавать в группу «бюджетников», то есть, мне бы не пришлось платить за учебу. Но а пошел в платный, это была страховка на случай, если бы я не сдал так хорошо, в 35 лет ждать следующего поступления через год было для меня непозволительной роскошью.
Весной 2001 года перед моей второй сессией, мне позвонил Камерон, мой бывший босс в американско-российском СП и предложил должность переводчика в только что образованной сервисной компании его другом - канадцем Уэйдом. Зарплата, хоть и повыше, чем у оператора, но тоже не ахти, но мне выбирать не приходилось. Мне нужно было войти в форму. За полгода в наших краях появилась знаменитая американская сервисная компания, которая обосновалась здесь всерьез и надолго и с которой, кстати, собирался конкурировать Уэйд, а мое резюме давно лежало и у них. Еще осенью я со своей знакомой поехал в эту компанию на собеседование. Знакомую взяли сразу, а меня взяли резюме и пообещали иметь в виду. С тех меня и «имели» в виду, но была надежда, что вспомнят. Вспомнили, когда я собрался на свою вторую сессию в универе.
И вот. Я в американской компании жду собеседования. Волнуюсь. Еще нервничаю и от того, что у меня на щеке некстати за день до этого появилась простуда. В этой компании меня встретила приветливая координатор переводчиков Наташа. Мне она понравилась сразу. Она меня пригласила попить чай в столовую. А пошел, но из за волнения аппетита не было, несмотря на шикарные салаты и пирожные. «Столовая» - это вообще-то ресторан в гостинице «Альберта Хаус», которую построили канадцы и где раньше останавливались иностранцы, а теперь расположилась эта компания.
От Наташи я узнал, что через полчаса со мной проведут собеседование несколько больших боссов, но мне волноваться не следует, они ребята хорошие, после собеседования мне возможно придется ждать недели две, о решении мне сообщат — таков порядок. На это место претендует еще 3 кандидата — все из них опытные переводчики, один из них с дипломом МГУ! Мама дорогая!
Собеседование проводили со мной три американца. От самого главного — начальника проекта — до начальника отдела капитального ремонта скважин. Каждому из них я рассказывал о себе, кем работал, честно сообщил о том, что у меня нет диплома — только опыт (когда-то, в начале моей переводческой карьеры я утаивал сей факт, мол, имею незаконченное высшее образование...). А вот о том, что я учусь заочно я тщательно скрывал на собеседовании. Теперь я знаю, что зря, но тогда мне казалось, что им не следует знать о том, что два раза в год я буду ездить на сессии, а это для работодателей не есть плюс. После собеседования пошла серия тестов, тестировали американцы, потом за меня взялась переводчица, которые наугад дала мне документы каких-то договоров на английском и попросила в «режиме реального времени» перевести. Я сделал. Потом перевёл фрагмент плана работ по цементной заливке кондуктора. Кажется и с этим справился без задержки. Потом — технические характеристики подъемника. Наконец меня отпустили. Я пошел вниз попить чай. Там я встретил коллегу с которой мы когда-то приезжали на собеседование сюда. Она была очень довольна своей работой.
Спустя, некоторое время удивлённая Наташа сообщила мне, что меня берут на работу. Она поздравляла меня, а я не мог поверить этому счастью. Меня берут на работу!
- Ты им всем понравился! - казалось, Наташа сама не верила в это. - Они никогда не принимали решение так быстро!
После сессии я ушел от Уэйда к американцам и в первый день прямо с утра уже переводил важное совещание, где рассматривалась возникшая проблема при установке цементного моста в скважине. С этого дня началась моя новая эпопея, где нужда стремительно уходила в прошлое. Через пару лет я купил себе первую машину — довольно большой новенький японский автомобиль — и просторный гараж на две машины, а моя семья могла себе позволить отдыхать в не самых дешевых санаториях. Через пять лет я закончил университет, я блестяще защитил свой диплом на английском языке. Первый среди заочников за всю историю университета. Теперь я работаю главным специалистом, занимаюсь статистикой наработки на отказ погружного оборудования в одном из крупнейших нефтедобывающих предприятий нашей страны.
