Мудро замечено: три переезда равны одному пожару. Мастеру Анатолию Михайловичу Захарову на день выпадает иногда по десятку переездов, иногда и чуток поболее. Считай, три-четыре пожара. Такая уж работа. Захаров возглавляет подразделение по перевозке бригад подземного ремонта скважин (ПРС) в цехе подготовки производства НГДУ "Мамонтовнефть".
Честно признаться, в первые полчаса разговора с начальником этого цеха Сергеем Николаевичем Меркелем и самим мастером Захаровым я толком не мог уразуметь, зачем вообще такая служба нужна. Неужто бригады ПРС сами не могут собрать свои пожитки, перебросить их на новую скважину? Разговоры об экономии времени, о сокращении периода ремонта, а значит, о добыче дополнительной нефти не казались убедительными, пока я не увидел, как это происходит.
"Уазик" доставил мастера Захарова, а заодно и меня на куст скважин №517 и тут же предусмотрительно отъехал на край площадки. Когда шофер выключил двигатель, уши стали потихоньку привыкать к лесной тишине - елки, сосны, березы плотно окружали куст со всех сторон. Площадка была основательно вычищена бульдозерами. Но тонкий слой только что выпавшего снега скрывал их грубую работу. Казалось, это просто лесная поляна, и даже сами скважины, линии трубопроводов, присыпанные пушистым снежком, не портили этого впечатления.
Анатолий Михайлович глянул на часы, спокойно сказал:
- Сейчас появятся.
И, будто откликаясь на его слова, тишину разорвал слитный гул нескольких могучих моторов. А еще через минуту на площадку один за другим стали выезжать многотонные грузовики, тралы, тягачи с прицепными к ним фирменными юкосовскими вагончиками, автокран. Я еще не успел вникнуть в смысл пояснения мастера Захарова о значении маневров каждого из механизмов, а у скважины уже стояли снятые с грузовиков рабочая площадка и "рогач" (мостки для труб). И машинист автокрана уже отряхивал от снега вытащенные из-под колес "башмаки", готовясь к новой дороге. Тягачи отцепляли вагончики, расставив их точно так, чтобы удобно было подключиться к электрическим кабелям.
Ни шума, ни лишних криков не было слышно. Только слова команд, которые выполнялись мгновенно. Четкость, сосредоточенность, точное знание каждым из участников происходящего действа своего маневра - все это невольно напоминало работу отряда какой-нибудь спецслужбы, захватывающего самолет с террористами. Еще минут десять, ну, может, пятнадцать - и все было кончено. Мощные тягачи и тралы один за другим покинули площадку, на которой уже хозяйничала бригада ПРС. Даже обидно стало - увлеченный быстрыми точными перемещениями громадных машин, я не расслышал, какие именно команды отдавал Захаров, что делал звеньевой из его службы, непосредственно руководивший этим переездом. Хотелось, чтобы - как во время телерепортажа о футбольном матче - все это повторилось в замедленном темпе, дабы получить возможность разглядеть конкретные действия каждого из участников. И тут пришло в голову: на пожар только что происшедшее никак не похоже. Тогда и стали понятны слова про экономию времени и всякое прочее. Бригада ПРС уже разошлась по местам, и, собственно, ремонт скважины уже начался.
Видимо, только так и возможно провести за день те самые десять переездов. Тем паче что участок, находящийся в непосредственном подчинении Анатолия Михайловича, не так уж мал - почти правильный квадрат, каждая сторона которого длиной примерно восемьдесят километров. И конечно, на всей этой территории мастер Захаров знает каждый куст скважин, каждую промысловую дорогу.
Только это дает возможность составить самые рациональные маршруты перемещений, точно определить объем работы, путь каждой из приданных ему единиц техники. И притом великое множество разных параметров и данных, обеспечивающих переезд, надо постоянно держать в голове. Ибо составленные с вечера планы то и дело корректируются, и надо быть постоянно готовым к мелким крупным изменениям ситуации. Словом, мозг мастера должен работать на уровне компьютера самого последнего поколения.
Недаром начальник ЦПП Меркель честно признался:
- Когда Анатолий Михайлович докладывает мне, как он намерен выполнить за день более десятка заявок на переезд, я через несколько секунд перестаю его понимать: протяженность пути, сокращение плеча, расположение техники - все это начинает путаться. Тут нужен профессионализм высшего класса.
А между тем по итогам прошлого года цех подготовки производства признан лучшим в НГДУ "Мамонтовнефть", за что получил диплом и символический приз, кажется, переходящий. И соответственно - отнюдь уже не символическое - материальное вознаграждение было выдано каждому его труженику. Сам Меркель получил отдельный диплом, которым отмечена особо важная роль вверенного ему весьма хлопотливого цеха. И все работники ЦПП говорили, что вникает начальник в каждую деталь разнообразного производства. Но к делам подразделения Захарова Сергей Николаевич подключается лишь тогда, когда требуется его помощь. Сотни ежедневно возникающих проблем мастер решает самостоятельно. И за предоставленную ему свободу действий благодарен начальнику цеха. Конечно, такое взаимопонимание складывается не в один день. Уже восемь лет прошло с того времени, как стропальщик Захаров был повышен до нынешней своей должности. И как только он принял производство, сразу же поставил вопрос ребром: всю технику, с которой работает ПРС, надо специально подготовить к быстрому перемещению. И свою часть, прежде всего стропы, для этого тоже нужно переделать, подобрав для каждой операции тросы не только необходимой толщины, но и длины, чтобы при работе, как положено, угол наклона не превышал 45 градусов. Меркель вызвал тогда технолога, и вместе с Захаровым они по чертежам внимательно изучили особенность каждой перемещаемой конструкции. Определили их центры тяжести, а потом - в строгом соответствии с наукой - наметили, в каких конкретно местах той же рабочей площадки или "рогача "проделать дополнительные технологические отверстия, чтобы удобно и безопасно было подцеплять их крючьями, расположенными на конце стропа. Утвердили даже на каждую перемещаемую конструкцию особый паспорт. Это и обеспечивает нынешний темп работы.
Откуда у недавнего стропальщика, в то время еще не обремененного никаким специальным образованием, столь четкий, технологически грамотный подход к делу? Анатолий Михайлович так объяснил ситуацию:
- Я всю жизнь с кранами работаю. А стропальщик почти как сапер, ошибается чаще всего один раз. Ну уж если очень повезет - два, не больше.
Пятидесятилетие мастера Захарова в январе нынешнего года отметили всем цехом. Родился он в городе Каменск-Уральский Свердловской области. После армии работал на здешнем металлургическом заводе, но опять же с кранами - мостовыми, завалочными и прочими. В семьдесят восьмом переехал в город Ноябрьск, тогда этот город существовал только на листах проекта.
- Нас выкинули посреди болот, - рассказывает мастер Захаров. - Сами валили лес, строили баню, столовую, бревенчатую контору. Сами лесорубы, сами плотники. Таскали бревна по пояс в снегу до трассы. А там тросами цепляли к "гетешкам". Ну а как стройка пошла посерьезнее, опять краны.
В восемьдесят первом перебрался из Ноябрьска в Пыть-Ях. Здесь более десяти лет проработал на базе производственно-технического обслуживания и комплектации (БПТОИК) - опять же стропальщиком.
- Через эту базу, - поясняет Анатолий Михайлович, - проходит все, что доставляют по железке, а далее распределяют по северам: буровые станки, трубы, цемент, химреактивы. Все это проходило через наши руки.
На БПТОИКе совершил Захаров ту единственную ошибку, на которую стропальщик имеет право. Собственно, и ошибки-то не совершал, но случилось происшествие, которое могло стать последним в его жизни или, по крайней мере, в трудовой биографии:
- Мы трубы разгружали. Зимой это самое тяжелое дело. Труба скользкая, строп по ней елозит, сопряжение с металлом никудышное. А тут мороз под сорок. И вот подцепили пакет труб. Вроде и немного, вес нормальный. Только стали натягивать - я на трубе стоял, одной рукой за строп держался, другой показывал крановщику "вира", он стал трубы поднимать, слышу треск. И инстинктивно второй рукой схватился за строп, и тут он лопнул. Тот обрывок, на котором я завис, закрутило со страшной скоростью. Ну, меня вместе с ним. Потом ребята говорили: "Как дюймовочка кружился". Ничего, удержался! А то бы неизвестно куда улетел.
Стропальщиком работал Захаров первое время и в цехе подготовки производства. Но недолго. Меркель почти сразу обратил внимание на организаторские способности Анатолия Михайловича и немалый его опыт работы с кранами.
Только начал Захаров осваиваться с должностью мастера, как начальник цеха осторожно подсказал: неловко получается - такой важный пост занимает человек, не имеющий специального образования. А у Захарова - взрослый сын, дочь тогда уже школу кончала. Сын Дмитрий давно женат, наградил Анатолия Михайловича двумя внуками. Как-то неловко деду садиться за парту. Но то верно, без образования не годится. В общем, после долгих раздумий все же поступил мастер на заочное отделение Нефтеюганского индустриального колледжа - по специальности "Эксплуатация нефтяных газовых месторождений". Теперь его заканчивает. Считает, что полученные знания пойдут на пользу. Чтобы грамотно организовать перевозку бригад ПРС, надо понимать, как устроена скважина, как ее глушат, как меняют колонны, какая труба куда идет. Ведь здесь все взаимосвязано.
Дочь Захарова - Кристина - теперь тоже стала студенткой. Сейчас уже на втором курсе Екатеринбургского университета. Правда, в успеваемости отец Кристине проигрывает. Дочка - отличница. А вот Анатолию Михайловичу иногда и "троечкой" приходится довольствоваться. Но что тут поделаешь? Времени-то на учебу остается в обрез. Его рабочий день часто затягивается допоздна. Да хоть дело и налажено, от всякого рода ЧП никто не застрахован. Зимой в пургу так заметает, что все кругом бело, дороги не видать. Как-то случилось, вел Анатолий Михайлович сам караван машин с куста на куст, ехал в переднем "Урале". Все время следил за дорогой. Только на секунду отвлекся, машина, как он выразился, "клюнула носом". То есть съехала с дороги и угодила передком в болото. А болото ведь теплое, даже в крутые морозы покрывается только тонкой корочкой льда. Захаров крикнул шоферу:
- Тормози, утонем!
Вылезли не сразу, потому что на "Уралах", как на грех, именно в таких ситуациях заклинивает ручки дверей. Но ничего, выскочили. А машину потом тащили трактором. Так что все счастливо закончилось. Или еще был случай. Послал Захаров автокран на Ефремовское месторождение для монтажа саней-мостков.
А водитель, сдавая задом, угодил в такое место, где от работы скважины земля никогда не замерзает. И вот этот самый "КрАЗ " весом в 26 тонн ушел одним колесом в теплую землю. Машина застряла так, что с одной стороны у нее зеушка (ЗУ -замерная установка), а с другой -коллектор. Причем, как нарочно, именно то место коллектора, где стоит задвижка. И вышло так, что эта самая задвижка попала между подножкой и баком. Если хоть назад дернешься, хоть вперед - обязательно задвижку сковырнешь. А в коллекторе давление 120 атмосфер. В общем, мало не покажется. Вызвали Захарова, вызвали начальника Ефремовского цеха. Вместе долго соображали, как быть. А дело уже к вечеру, стемнело. Пришлось отложить операцию до следующего дня. Утром вызвали два трактора, точно рассчитали, как завести буксиры. Потом стали по сантиметру тащить, то и дело меняя углы натяжения тросов. В общем, к обеду вытащили, не зацепив задвижки. А мороз, как водится, под сорок. Конечно, после таких историй наука одолевается трудно. Слава Богу, выпадают они не каждый день, даже не каждый месяц.
Обычно же все идет своим чередом. Десять переездов - так десять. Смена заявок - что ж, бывает. Вот только и сегодня не хватает оперативности управления.
Мешает то, что нет радиотелефонов. Хоть штуки три бы нужно - мастеру и двум звеньевым. А то ведь как случается? Посылает Захаров караван машин на дальний куст. Только колонна отъехала - в цехе ПРС перемена. Скважина оказалась сложной, с ней придется повозиться дольше, чем рассчитывали. Потому бригада к переезду не готова. Надо его отложить, технику послать на другой куст. А караван-то едет - 5-6 "Уралов". Пока они доберутся туда, куда послали, пока отправятся в новое место, сколь ж солярки сожгут? Скомандовать же о перемене дислокации нет никакой возможности. Словом, окупились бы эти самые телефоны за одну неделю.
Да обидно: так толково сумели поставить дело, но одна недоработка - и вылетаешь из ритма. А мастеру Захарову любая нерациональность в работе что нож острый. На то он и поставлен, чтоб вести дело самым рациональным образом.
