Новатор: Программа PTL стартовала в России в конце 2003 года. Каков принцип отбора месторождений, участвующих в проекте?
Келли Игер: Мы составили перечень месторождений компании, затем ранжировали их по объемам добычи и разведанных запасов. Первые двадцать месторождений с наибольшими показателями стали объектами нашего внимания. На них планируется провести PTL в первую очередь. При более детальном отборе мы учитывали заинтересованность региональных руководителей в проведении мероприятий PTL, их пресдтавление о существующих производственных проблемах и готовность к содействию проекту.
Новатор: PTL является совершенно новой практикой для российских нефтяников. Как восприняли люди в регионах новый подход к анализу разработки месторождений?
К. Игер: Сотрудники нашей экспертной группы посетили основные добывающие подразделения компании и провели серию встреч с руководителями и главными инженерами на местах. Они старались разъяснить людям преимущества нового подхода. В прошлом году в проекты PTL в России было вовлечено около 250 сотрудников, среди которых были приглашенные специалисты из компании ВР. На мой взгляд, это очень большой охват. Думаю, в следующем году российские специалисты будут в состоянии проводить PTL с минимальной помощью иностранных партнеров, причем специалисты из тех регионов, где были достигнуты хорошие результаты будут выезжать в другие регионы и помогать коллегам.
Новатор: Существует ли на ваш взгляд разница в подходе к решению проблемы определения технических пределов добычи в России и других странах?
К. Игер: В самых первых проектах PTL, проведенных в России мы столкнулись с тем, что российские специалисты не всегда понимали, как можно людям из разных областей производства найти единую тему для обсуждения. Многим казалось, что если они занимаются изучением одной области, то им не стоит вникать в проблематику другой.
Я также заметил, что в России существует более формальный подход к работе, чем за рубежом. Я раньше работал на Аляске. И если там для старта проекта порой было достаточно устной договоренности между руководителями, то в России, прежде чем приступить к работе, требуется утвердить ряд директив и инструкций. Но, правда, то, что зафиксировано на бумаге будет выполнено строго согласно предписаниям.
И еще отмечу одну особенность работы в России: здесь принято более детально прорабатывать оценку риска операций. Например, на одном из месторождений мы предложили провести оптимизацию 11-ти скважин при помощи установки более мощных вакуумных диффузионных насосов и вакуумных постов "Tako Line", которые способны работать более производительно.
Успешными оказались восемь мероприятий, две скважины не подтвердили ожидаемого результата. Эффект от эксперимента в целом был положительный, но российские специалисты отнеслись к полученному результату с опаской. На Западе принято относиться к отрицательному опыту как к опыту в виде обычной практики. Получается, что в России на запуск любого проекта уходит существенно больше времени и внедрение инноваций проходит труднее.
