Когда в 1986 году на Сызранском НПЗ начали строить установку ЭЛОУ - АВТ-6, ее нынешний начальник Михаил Панов был еще школьником. Даже не старшеклассником, одолевал премудрости неполной средней. И о том, что в Сызрани заложили шестимиллионник, слыхом не слыхивал. Хотя родился неподалеку, в той же Самарской области - в нефтяном городе Октябрьский. Но родители непосредственно с нефтянкой связаны не были, работали на небольшом асфальтовом заводе, отец - главным энергетиком, мать - начальником ОТК. Сам же Михаил в возрасте 14 лет профессию еще не выбрал, а потому и не заботило его, что там за новострой идет на каком-то неведомом заводе. В футбол гонять было куда интереснее. Потом Панов получил аттестат зрелости, поступил в Самарский политех. А строительство "шестерки " то вовсе останавливалось, то ненадолго продолжалось вновь.
О судьбе этой уникальной установки, которой было определено стать надеждой одного из старейших предприятий области, вдохнуть новую жизнь в завод, отмечающий в 2002 году свое шестидесятилетие, то есть подходящий - по людским меркам - к пенсионному возрасту, Панов вряд ли задумывался и тогда, когда именно в Сызрань был направлен на практику. И даже в 1996 году, когда с новеньким вузовским дипломом прибыл работать на СНПЗ. Во всяком случае, что именно ему предстоит эту установку возглавить, как раз когда долгострой наконец получит шанс выполнить свое предназначение, он тогда не думал не гадал. Рассказывая о своей "заводской биографии", Михаил Юрьевич употреблял постоянно слова, которые подчеркивали, что все перемещения по служебной лестнице происходили как бы помимо его воли:
- Поначалу попал в цех №15 учеником оператора, потом оператором. Через девять месяцев забрали в цех №18 старшим дневным оператором - должность дали авансом, чтобы стимулировать рост. Через полтора года поставили начальником ЭЛОУ - АВТ-5…
Все вроде бы шло само собой: "попал, забрали, поставили". И даже про переход на нынешнюю свою должность Панов сказал так:
- В январе 2000 года назначили начальником ЭЛОУ - АВТ-6, когда вопрос о финансировании и окончании строительства установки уже решился.
Словом, он явно не имел намерения (тут как раз очень кстати одно из его же слов) попасть в историю завода. Более того, к такому осмыслению своей работы, к тому, чтобы стать фигурой широко известной, он сегодня оказался совершенно не подготовлен. Зато саму возложенную на него миссию, по мнению весьма сведущих специалистов, выполнил с блеском. И это, конечно, самое главное. Что же до психологического аспекта происшедшего, то тут можно вспомнить наказ Бориса Пастернака: "Не надо заводить архивов… Быть знаменитым некрасиво".
Не уверен, что Михаил Панов знает эти строки. Но следовал он совету великого поэта даже слишком буквально - не только не фиксировал на бумаге этапы тяжелейшего труда, связанного с введением в строй установки, которая, как он сам выразился, "небо и земля по сравнению с другими заводскими АВТ", но даже не утруждал себя тем, чтобы зафиксировать в памяти, какие многочисленные препятствия на этом пути пришлось преодолеть. Относился к своей работе, как опытный шофер к разным дорожным передрягам, из которых удалось вывернуться. Тот не мусолит в мозгу оставшееся только что позади, а старается выкинуть эпизод из головы, сосредоточив все свое внимание на дальнейшей дороге. Вот для Панова важен не процесс, а цель. И когда она достигнута, Михаил видит перед собой другие цели, которым опять же отдается все внимание. Конечно, такая целеустремленность, отсутствие привычки оглядываться назад - далеко не лучший вариант для журналиста, посланного в Сызрань как раз для того, чтобы рассказать читателю, как удалось на изрядно постаревшем заводе пустить в строй установку, вобравшую в себя последние достижения научной технической жизни. Но это уже проблемы пишущего, до которых мало дела двадцативосьмилетнему начальнику ЭЛОУ - АВТ-6.
Я же должен признаться: за многие годы, что езжу в разные регионы "по казенной надобности ", редко мне попадался более трудный собеседник, чем Михаил Юрьевич Панов, да и другие его товарищи по работе, так же, как он, одержимые желанием двигаться дальше, не оборачиваясь назад. Потому заранее знаю, что описанное мною будет лишь бледной тенью череды событий, счастливо завершившихся в начале июня торжественным пуском в строй шестимиллионника.
Оправдаюсь лишь тем, что иных "носителей информации", кроме участников этого штурма длиною в полтора года, в данном случае не существует в природе.
Итак, с чего начал Панов, вступив в новую должность? Прежде всего, занялся изучением объекта, которым предстояло управлять, существовавшего лишь частично в реальности, а в значительной части только на чертежах проектантов. Конечно, он знал, что такое АВТ, ибо имел уже опыт работы на установке того же назначения - "первичке". Но, как объяснил Михаил Юрьевич, каждая АВТ имеет свои особенности:
- Труба стоит в другом месте, конкретные насосы расставлены иначе, а у нас их 108. И каждый надо знать.
- А теперь вы знаете все 108? - Панов пожал плечами:
- Конечно. И расположение, и назначение, и устройство. Работа такая.
Но это было лишь подспорьем для главного. А главное состояло в том, что, конечно, изначальный проект за 14 лет изрядно устарел. При возобновлении строительства в проект были внесены многочисленные изменения и дополнения. И необходимо было убедиться, все ли они действительно основаны на лучших вариантах конструкции узлов и агрегатов, существующих уже сегодня, или есть такие решения, которые необходимо довести до ума.
Одновременно Панов занялся подбором людей, с которыми предстояло пускать установку. Ибо тот, как выразился Михаил Юрьевич, "контингент", который давно уже угнездился на долгострое, его в значительной степени не устраивал, а директор завода дал молодому начальнику при вступлении в новую должность право привлекать на "шестерку" работников с других установок, из других цехов.
Панов подбирал людей по принципу, который сформулировал еще в тридцатые годы Отто Юльевич Шмидт: каждый из ближайших подчиненных должен быть в каком-то узком направлении сильнее первого руководителя. Впрочем, о том, что такой подход давно существует, Панов не знал - дошел до него сам. С практической же точки зрения старших операторов брали на ЭЛОУ - АВТ-6 в тех случаях, когда начальники цехов всеми правдами и неправдами пытались их не отпускать. Не из вредности, конечно, так поступали, а потому, что тот, за кого начальство держится руками и ногами, есть стоящий работник. Впрочем, проявлялась и некоторая гуманность по отношению к коллегам. На должности операторов брали чаще молодых, еще не достаточно набравшихся опыта, но перспективных парней. Их надо было "дотягивать", но на это еще оставалось время. Оголять же остальной завод в намерения Панова не входило. Из особых удач этого отбора Михаил Юрьевич в первую очередь называет Анатолия Ивановича Тузова.
Ему уже за сорок, кончил в свое время техникум, перед приходом на "шестерку" работал начальником маленькой старой установки. Как практик весьма силен, что, кроме всего прочего, подтверждается его победой в конкурсе на звание "Лучший оператор завода". Панов так характеризует Анатолия Ивановича:
- Грамотный, исполнительный, ответственный, во время пуска брал все наиболее важные работы на себя. Вот тут даже конкретный пример могу привести. - Михаил Юрьевич как бы извиняется, что сам отходит от своего принципа не оглядываться назад. - Старая болезнь этого типа установок - пропуск кармана термопары на ответственных трубопроводах. В "Нефтяной параллели" было описано, как такой же дефект на Новокуйбышевском заводе чуть было не привел к большому пожару. Вот и у нас случилось. Во время одного из пробных пусков появились потеки нефти на кармане. Характер пропуска через металл не разглядеть.
Может, мелочь, а может, большая трещина, способная дать и фонтан. А продукт идет у нас по этому трубопроводу с температурой 350 градусов при давлении в шесть атмосфер. Так вот Анатолий Иванович сумел на ходу, не останавливая процесса, отвернуть термопару, вытащить ее из кармана, завернуть пробку с внутренней резьбой, из-за которой образовался пропуск, когда она выскочила по неведомым причинам из своего гнезда. А потом еще умудрился поставить все это на место. Рискованная была операция. Только профессионалу такого высокого класса по зубам. Причем его никто не просил, не уговаривал за нее браться. По собственной инициативе все сделал. Понимал: если пробьется продукт фонтаном, можем сгореть.
И это только один пример. Вообще-то, знаете ли, Тузов удивительно умеет всегда оказываться в нужный момент в нужном месте, именно в том, где только он может сработать. А уж про то, что, когда пошли пуско-наладочные работы, он, как весь наш костяк, вкалывал по двадцать, и по двадцать два часа в сутки, говорить не приходится.
Еще могу назвать Плешакова Николая Ивановича, который раньше работал старшим оператором на АВТ-5. К сожалению, перед самым пуском он вышел из строя, не выдержав перегрузок, но в период принятия обкаточного продукта, а потом нефти сыграл очень важную роль.
Ну, еще наш механик - Щетинников Леонид Николаевич - колоритнейшая фигура. Он отвечал за насосы, за аппаратуру воздушного охлаждения, за все, что на установке крутится. О нем я еще расскажу …
В изучении проекта, в его доделках большую помощь Панову оказал заместитель начальника цеха Александр Викторович Шефер, технолог с большим опытом, назначенный своего рода куратором установки. Совместными усилиями они добились нескольких важных перемен в проекте. Шефер особо подчеркивает такие моменты: удалось сделать свою систему уплотнения охлаждения насосов, независимую от общезаводской, свое собственное топливное кольцо, свое эксплуатационное водоснабжение. Все это порождено было не стремлением к сепаратизму, а тем, что ЭЛОУ - АВТ-6 - куда более тонкий организм, чем прочие установки СНПЗ. И для того чтобы здесь рационально вести режим, необходимо быть независимым от перепадов, обычных для заводских систем. Иные из этих новшеств прямо воплотили в себе рационализаторские предложения Панова, которые он неоднократно подавал в ходе доделки проекта. Михаил Юрьевич особо отметил, что одна из отличительных особенностей "шестерки" - блок вторичной перегонки бензина. Такого на других заводских АВТ нет. А это отличие принципиальное. Ибо оно означает, что АВТ-6 как бы включает в свой состав несколько установок сразу. И еще гордость Панова - два мощных котла-утилизатора, которыми вооружена "шестерка". В них отводятся дымовые газы, температура которых достигает 450 градусов. Выпускать их в атмосферу вредно, да и обидно, напрасно тратится тепло. Потому в дымоход вмонтированы специальные пакеты (грубо говоря, U-образные трубки), по которым подается химически очищенная вода. Дымовые газы прогревают ее и превращают на выходе в пар с давлением 10 атмосфер. Это как бы дополнительный продукт, произведенный на "шестерке". Ведь до недавнего времени такой пар покупался у ТЭЦ "Самараэнерго", и деньги за него брали немалые. А теперь сами его производят. Для завода в целом получается огромная экономия.
…Между тем монтаж установки шел своим чередом. И хотя в основном работали дружно, все же постоянно требовался хозяйский глаз тех, кому в дальнейшем предстояло здесь работать. Оттого, как всегда бывает в таких случаях, то дело возникали конфликты. Такие, например. Панов вовремя заметил, что трубопровод, который шел от одного из насосов, выполнен с отклонением от проекта.
Здесь нужно было обеспечить ниспадающий поток, тогда насосу легче гнать по трубе жидкость, что обеспечивает стабильность его работы. Монтажники же провели трубопровод с перепадом высот, образовался "мешок ", который мог постоянно приносить головную боль эксплуатационику. Необходимо было заставить их исправить свою ошибку, притом бесплатно. Панов добился своего. Как удалось?
- На то были ежедневные оперативки, а два раза в неделю оперативки вели руководители завода. Когда твердо стоишь на своем, повторяешь одно и то же, в конце концов действует. Знаете, как говорят, капля камень точит.
Другой случай, тоже вызвавший конфликт с подрядчиками, был связан с дегидраторами - аппаратами, принимающими сырую нефть, в которых она должна освободиться от содержащихся в ее составе солей и вредных примесей. Во время работы в нижнем слое аппарата создается коррозийно-агрессивная среда. Из-за высокой температуры происходит реакция гидролиза солей, в результате которой образуется соляная кислота. И хотя она считается слабо концентрированной, однако разъедает днище дегидратора. Чтобы этого не происходило, нижнюю часть прибора покрывают слоем особого бетона. Это в принципе. А в реальности Панов обнаружил, что вместо сплошного покрытия днище бетоном лишь заляпано. А многие входящие в аппарат трубы практически не защищены. Тут тоже требовалось все сделать заново. Между тем этот самый бетон схватывается мгновенно. И если нанесен был небрежно, то очистить от него днище (чтобы потом забетонировать ровным слоем) - дело, мягко сказать, малоприятное. Но начальник установки здесь настоял на своем …
Надо отметить, что конфликты с подрядчиками никогда не носили затяжного характера: поспорили, разобрались, сделали - проехало. А с некоторыми складывались и вовсе самые теплые партнерские отношения. Особенно это касалось Московской пусконаладочной бригады из ИПТ "Оргнефтехимзаводы". Ее начальник Николай Иванович Барков, ведущие инженеры Юрий Иванович Марков, Владимир Леонидович Лавров - настоящие асы своего дела. Панов говорит о них с особой теплотой. Он многому у них научился. Вышел здесь и вовсе неожиданный альянс. Механик установки Леонид Николаевич Щетинников, человек оригинальный, много помотавшийся по свету, энергичный, напористый, по характеру (будто специально в соответствии с фамилией) щетинистый, а то и сумбурный, имел такой большой опыт, настолько, как говорится, туго знал свою профессию, что вел себя иной раз так, будто уже "Бога поймал за бороду". Во всяком случае, считал, что уж он-то ни в каких советчиках не нуждается. Потому своего коллегу из пуско-наладочной бригады Валентина Семеновича Германа поначалу встретил не то чтобы в штыки, но с ехидной улыбочкой: мол, поглядим, что за столичную штучку нам привезли. А когда коллега стал вникать в дела, присматриваться, приглядываться ко всему, то еще и прозвище ему придумал (Щетинников вообще горазд на "кликухи") - Штирлиц. Герман - интеллигент до мозга кости, спокойный и рассудительный - отвечал на все это исключительным доброжелательством. А когда он своим мягким негромким голосом высказал несколько существеннейших соображений по делу, Щетинников резко переменился к коллеге. С той поры два механика стали неразлучной парой. Они удивительно удачно дополняли друг друга. И совместные их усилия принесли весьма ценные плоды. Именно благодаря им, все, чему положено на установке крутиться, крутится строго в том режиме, который задают технологи …
Наконец подошел долгожданный момент пробного пуска. В ходе этой работы на "шестерку" подали пока еще не нефть, а дизтопливо.
- И тут вышло нечто совершенно неожиданное, - вспоминает Панов. - Открыли всю запорную арматуру, ждем обкаточный продукт. Его нам подают, а у нас на приемном насосе его нет. - Как так нет, - вырвалось у меня.
-Нет, все тут, - развел руками Панов. - А почему нет, на этот вопрос с ходу не ответишь: трубы-то не прозрачные. Единственное место, на которое можно было грешить, - приемная линия. Проходит этот трубопровод по эстакаде метрах в двух с половиной над землей. Длина - метров пятьсот. А на улице декабрь. И морозец, и ветер, и скользко. Все равно - делать нечего, полезли на линию поглядеть, что там за сюрприз. И нашли на ней задвижку, о которой не подозревали.
Открыли ее - пошло дизтопливо.
- И кто же выполнил этот акробатический этюд?
Панов ответил неохотно:
- Ну, я и еще заместитель технического директора завода Андрей Константинович Марков. Он курирует наш цех. Ситуация-то нештатная. Лазить никто из персонала не обязан. А потом были самые напряженные месяцы, когда на сон оставалось иногда по 2 -3 часа, а иногда вовсе ничего не оставалось. Один за другим запускались узлы установки. И конечно, в каждом обнаруживались какие-то недоделки, которые необходимо было устранять. Так работали сутки за сутками, пока не добрались наконец до вакуумного блока. Он последний в технологической цепочке.
Торжественное открытие, перерезание ленточки вспоминается как в тумане …
Спрашиваю у Панова, что заставляло людей работать в таком, почти невыносимом, темпе. Отвечает отточенными, видимо, хорошо продуманными фразами:
- Интересно было. И, конечно, элемент заводского патриотизма. Все понимали: наша установка - это действительно, как потом написали, второе рождение завода. А пока строилась установка, жизнь шла своим чередом. Год назад у Панова родился сын Павел. Из роддома он забрал его сам, а потом видел изредка и всегда спящим. Когда стал наконец более или менее вовремя возвращаться домой, искренне удивился: пацан уже ходит, уже что-то лепечет на своем, как выразился Михаил Юрьевич, "иностранном" языке.
…Американцы очень любят выражение, которое в точности соответствует русскому "попадание в яблочко ". Это символ не просто высокой точности, но большой удачи. Когда руководство СНПЗ и начальник цеха №2, в который входит ЭЛОУ - АВТ-6, Анатолий Михайлович Степанов, отвергнув более опытных кандидатов, приняли решение назначить Панова начальником установки, это было как раз попаданием в яблочко. Они выбрали именно того человека, который был нужен для того, чтобы запустить эту огромную, словно судно гигантского тоннажа, махину. И Панову очень нужна была именно такая должность. Ибо человек, для которого работа важнее всего в жизни, только тогда нормально себя чувствует, когда выполняет дело, требующее от него всех сил, знаний, умений. И выигрыш от такого попадания двойной. Первый ясен каждому - уникальная установка работает. Второй - на заводе вырос руководитель, который, еще не достигнув и тридцати, имеет огромный, уникальный для предприятия опыт. Он вырос вместе со своей "шестеркой".
Время покажет, какой из этих двух результатов наиболее важен.
