Василий Мотин прославился на всю страну прошлым летом во время телепередачи "Поле чудес", посвященной Дню нефтяника. Он выиграл тогда у Леонида Якубовича суперигру и стал обладателем главных призов: прежде всего машины ("Жигули"-"девятка"), музыкального центра, телевизора, пылесоса какой-то супермодели и еще некоторых положенных победителю приятных мелочей.
Конечно, его удачливость породила волну обязательных в таких ситуациях слухов, будто Василию помогали, подсказывали, подстроили. Хотя ясно, что руководителям ЮКОСа, спонсора той игры, было совершенно неважно, кто именно из ее работников станет победителем - оператор добычи из Нефтеюганска, томский мастер ПРС или сызранский нефтепереработчик. Почему надо было бы создавать какие-то особые условия электромонтеру НГДУ "Кинельнефть" из города Похвистнева Самарской области, никакими разумными доводами объяснить невозможно. На то и "Поле чудес", вертящийся барабан, кому-то везет, кому-то нет. Да, кроме того, все, кто работает с Василием Мотиным, кто близко его знает, дружно вам скажут, что не такой это мужик, чтобы согласиться участвовать в нечестной игре, чтобы пользоваться какими-то льготами и поблажками.
Другое дело - в ходе подготовки и во время выступления перед камерой проявил Василий присущие ему качества: основательность, серьезность, "быстроту разума" (как некогда писал Ломоносов), позволяющие в короткий срок находить выход из самой непредвиденной ситуации. Да еще умение толково и со смыслом использовать любое благоприятное обстоятельство. Вот это действительно важно. А игра сама по себе что? Эпизод, не более, пусть даже яркий, запоминающийся.
В цехе автоматизации производства НГДУ "Кинельнефть" работает Василий Мотин уже более двадцати лет, хотя, когда был "юношей, обдумывающим житье", такой вариант построения судьбы вовсе не входил в его планы. Родился Василий в Самаре в 1957 году. Отец его - Анатолий - работал на военном заводе. И менять ни место жительства, ни место службы не намеревался.
Но когда одолевал Василий премудрости четвертого класса, здоровье отца резко пошатнулось. Врачи посоветовали перебраться в сельскую местность, где и воздух почище, продукты натуральные.
Брат отца жил как раз в селе Старый Амманак, в окрестностях города Похвистнева. К нему, что называется, под бочок и переехали. Поставили свой дом, стали деревенскими жителями. Но заводская жизнь многие годы сохраняла для Василия свою притягательность. И когда он закончил десятилетку (а случилось это на год раньше положенного, Василий пришел в школу уже умея читать, писать, считать, и чтобы не томить мальца понапрасну, учителя сразу определили его во второй класс), захотелось ему научиться самому работать на сложных заводских агрегатах. Именно работать - своими руками заставлять их действовать. Потому пошел он не в вуз, а в ПТУ, где получил специальность радиотехника. В те два года, что учился Василий в Самаре, родители еще раз поменяли место жительства, переехали на окраину Похвистнева, в дом с большим палисадником. Так что в армию был призван Василий Мотин уже как похвистневский горожанин.
И выпало ему поначалу служить совсем рядом с отчим домом - в городе Бузулуке, на самой границе областей Оренбургской и Самарской. Здесь располагалась учебка, которой надлежало готовить сержантов для воинских соединений, стоявших тогда в Германии. Отцы-командиры быстро обратили внимание на мастерство, которым уже основательно владел молодой солдатик: он умел собирать агрегаты для входившей тогда в моду цветомузыки. Василий уже семь штук таких устройств сделал и раздарил своим друзьям.
Конечно, захотелось, чтобы в бузулукской учебке появилось новомодное устройство. Мотин и рад бы, да необходимых деталей под рукой не было, а достать их по армейским каналам не представлялось возможным: транзисторы, резисторы и всякие реле явно не соответствовали профилю обучения. Тогда поступили по известной схеме: езжай, солдатик, на неделю к папе с мамой, гуляй себе вволю, но чтобы к окончанию увольнительной в часть явился с полным комплектом. И Василий поехал. Кое-какие нужные детали были у него дома. Но далеко не все. Стал расспрашивать друзей, где чем можно разжиться. Ему подсказали: а попытай-ка счастья в ЦАПе - цехе автоматизации производства здешнего НГДУ.
Василий совету последовал. В еще не обмятой военной форме заявился он к начальнику цеха Юрию Григорьевичу Китаеву. Тот спросил необычного посетителя:
- Кто тебя ко мне послал?
- Сам.
- Что тебе нужно?
- Да вот список.
А список вышел довольно длинный.
- Почему я тебе все это должен дать?
- А вы не должны. Просто я прошу. Может, дадите. В магазинах, сами знаете, ничего не купишь.
Китаев хмыкнул: - Убедительно! Еще скажешь: надо помогать армии.
- Что же мне еще сказать?
- А ты сам-то кто по специальности?
- Радиомеханик. Я уже несколько таких цветомузык собрал.
Китаев задумался:
- А после армии придешь ко мне работать?
- Приду, обещаю.
- Ну ладно, пошли на склад. Но уговор помни.
- Я от своих слов не отступаюсь.
Через два года демобилизованный сержант Мотин стал электромонтером ЦАП НГДУ "Кинельнефть". О своем первом начальнике цеха Василий сегодня говорит, словно об отце родном. Особенно по душе ему такие свойства Китаева, как ясный, отточенный ум, способность мгновенно принимать решения и в то же время воистину родительское отношение к каждому подчиненному.
После года работы в цехе Юрий Григорьевич вызвал к себе Мотина:
- Надо тебе ехать в Татарию, в Лениногорск, на курсы повышения квалификации.
А Василий рано обзавелся семьей. Дочь только родилась. Отрываться от дома не хотелось. Он и стал отказываться. Начальник проговорил с ним час. Разложил все по полочкам: "У тебя четвертый разряд, переквалификации ждать три года.
Да сдашь ли с первого захода - еще вопрос. А тут отучился три месяца - пятый разряд в кармане. Прибавка в зарплате твоей молодой семье никак не помешает".
Словом, обсудили ситуацию со всех сторон. И так, и этак - одно выходит: надо ехать. Василий вспоминает, что, когда вышел из кабинета Китаева, ругал себя последними словами: вроде взрослый, сообразительный, а начальника цеха заставил разжевывать простейшие истины.
Несколько лет спустя случилась крупная авария. Вдруг среди зимы прошел самый настоящий дождь, а вслед сразу же ударил мороз. Электропровода вмиг обросли ледяной коркой и под ее тяжестью стали обрываться. И не в одном-двух местах, около тридцати километров электролиний вышло из строя. Многие кусты скважин оказались обесточены. Начальник НГДУ ночью вызвал к себе Китаева: "Делай что хочешь, но пока не восстановишь, не возвращайся".
Юрий Григорьевич поехал по городу собирать людей. И хотя каждая минута была на счету, не забывал извиниться за ночной визит, не приказывал, просил помочь. Набралось пятнадцать человек. Был, конечно, среди них Василий Мотин. Пока добрались до первого обрыва, разыгралась пурга, поднялся сильный ветер, мороз, как назло, крепчал час от часу.
- На каждом столбе нужно было сделать четыре вязки, - вспоминает Василий. - Пока залезешь, пока укротишь вырывающиеся из рук провода, на половине лица лед уже не тает, пальцы не гнутся. А Юрий Григорьевич делал все от него зависящее, чтобы обогреть людей, дать им передохнуть в тепле…
И еще не раз случалось Василию выезжать по аварийным вызовам. То в котельной на Яблонском промысле не запускался отопительный агрегат, то в Уваровке на большой кустовой насосной станции отказала автоматика и резервуары наполнились до критического уровня. И каждый раз удавалось найти причину неисправности в приборах, устранить ее, восстановить нормальную работу.
Автоматика, обеспечивающая весь процесс добычи нефти, совершенствовалась год от года. Мотин вспоминает: когда начинал работать, система телемеханики занимала полкомнаты - три шкафа по два метра высотой. В каждом шкафу - 18 блоков, в каждом блоке -18 субблоков, в каждом субблоке от 6 до 12 транзисторов. Любая неисправность - настоящая головоломка. Ремонт - целое событие. Теперь эти громадины кажутся такой же древностью, как динозавры.
Три года назад у скважин установили "спутники", еще годом позже их связали в единую систему, которая обеспечивает выход всех данных на пульт. Те три громадных шкафа заменил компьютер и небольшой ящик, который был опечатан и опломбирован пломбиратором для сохранения режима приватности. Контрольные пункты на "спутниках "состоят из 200 деталей - все малогабаритные. Если какая-то из них выходит из строя, ее легко снять, заменить, отремонтировать. Но давно известно: чем проще прибор в эксплуатации, тем хитрее его внутреннее устройство. А ведь Мотин на протяжении многих лет совмещал две профессии: электромонтер по обслуживанию технологического оборудования и слесарь по его ремонту. Поэтому "автоматчики" каждые три года проходят переподготовку. По каждому новому прибору, который приходит на промысел, проводится сверх того отдельное обучение.
- Но на всех этих курсах, - признается Мотин, - усваиваешь только азы. Чтобы быть с новой техникой на "ты", приходится потом самому много читать, разбираться, советоваться с инженерами.
За два с лишним десятилетия работы Василию не раз приходилось подменять мастеров. Трижды предлагали ему перейти на эту должность. Но он постоянно отказывался. Причину объясняет так: в работе мастера много писанины, а ему больше по душе все делать собственными руками.
- Замечательное чувство испытываешь: отказал какой-нибудь агрегат - никто не может его наладить, а ты взял разобрал, помороковал - здесь припаял, здесь шкуркой зачистил. И заработал упрямец! Поверите, гордость чувствуешь: вот они - ручки золотые!
Однако хотелось Мотину, чтобы мастерство его было в должной степени оценено. А желанного шестого разряда ему многие годы не давали. Пошел по начальству - говорят: образования маловато, нужен техникум, или, как ныне он называется, колледж. Но ближайшее заведение этого типа точно по его специальности находится в городе Саратове, а до него от Похвистнева - путь не близкий: ездить на каждую сессию семейному человеку, у которого жена не работает, - неподъемные расходы. Спросил: а может, тот колледж, что поближе, в соседнем Бугуруслане, подойдет? Одно из начальственных лиц ответило положительно.
Было Василию уже без малого сорок, когда сел снова за парту. А так как делать все привык основательно, то и закончил колледж с красным дипломом. Теперь он техник-технолог по нефтяному оборудованию.
И все бы хорошо, но буквально за неделю до выпускного вечера в колледже тот руководитель, что обещал: принесешь диплом - через неделю повысим разряд, был переведен на новую должность. А тот, что его заменил, только руками развел: я, мол, никаких обязательств не давал, а колледж все же не совсем по профилю.
Хотя сам Мотин убежден, что новые знания ему очень даже на пользу. Ведь он теперь не узкий специалист по автоматике, более глубоко понимает каждый момент процесса добычи нефти, а значит, и смысл работы любого обслуживаемого им агрегата. А уж сами агрегаты, как говорится, на ощупь изучил.
Много Василий исходил кабинетов, но своего не добился. А тут подоспела очередная реорганизация. И должность мастера по автоматике на его нынешнем Сологаевском промысле оказалась вакантной. По всему раскладу лучшей кандидатуры, чем Василий Анатольевич Мотин, на этот пост не было. Ему сказали: надо, принимай хозяйство. И Василий на этот раз согласился. Приказ о его назначении вышел 6 февраля. Мы познакомились всего две недели спустя. Мотин со свойственной ему основательностью только еще осваивает новую должность и, как мне показалось, постепенно убеждается, что в ней есть немало привлекательных сторон.
Спросил Василия, как относятся другие автоматчики к его назначению. Ответил осторожно:
- Громких восторгов не выражали, но по некоторым приметам чувствую, что ребята довольны.
- А как складываются отношения с добытчиками?
- Я человек неконфликтный. Отец учил меня: "Посей добро - пожнешь трижды". Если кто пытается в каких-то сложных ситуациях доказывать, что во всем виновата наша служба, говорю спокойно: ребята, нам все равно вместе работать, давайте спокойно разберемся. Разбираемся. Поверьте, чаще всего оказывается - нет нашей вины. Но я зла не держу - помню отцовскую науку.
Теперь вернемся к началу. Вот рассказ самого Василия Мотина о том, как оказался он победителем на "Поле чудес":
- Вызывает меня начальник отдела кадров. Говорит: надо съездить в Москву, поучаствовать в телепередаче. Почему меня выбрали, ясно - занимаюсь бардовской песней, сам немного сочиняю, пою. Каждый год езжу на Грушевские фестивали. Словом, на людях коленки не должны дрожать.
Нас предупредили, что передача приурочена ко Дню нефтяника. Значит, ясно, какая будет тематика. Походил по библиотекам, даже в областную съездил, там три книжки взял - по истории нефти, по переработке. Выписал несколько листочков терминов, которые не знал.
Потом женщина-режиссер с каждым из нас беседовала, отбирала "игроков". Из самарских прошли двое - и оба из нашего НГДУ: Олег Амиров и я. Олег попал в первую тройку, я - в третью.
Настал день эфира. Отвели нас в гримерку, подмазали немного, чтоб не бликовали. Там и сидим, ждем своей участи. Что происходит в зале - не знаем. Возвращается первая тройка. Бросаемся к ней: какой был вопрос? Примерно такой: как называется густая нефть на поверхности? Я сразу кричу: мальта. Ребята говорят: верно. Возвращается вторая тройка. Их спрашивали, как переводится с арабского "мазут", - я и это вычитал: "отброс". Про себя думаю: надо же, такая обида - два слова знал, и оба не мне достались.
Наконец вызывают нашу тройку. Честно скажу, как нас ни готовили, все же ошарашивает: телекамеры ездят, зрители гудят, от прожекторов жара. А вопрос нам задали прямо детский: продукт переработки нефти, название которого связано с Солнцем. Ну ясно: Солнце - солярий - солярка. Это сейчас ясно. Но в тот момент как отрубило. В голове крутится бензин, керосин, легоин. А со мной в тройке парень и девушка с перерабатывающих заводов. Якубович стал над ними подтрунивать, есть у него такая манера: мол, сами не помните, что производите.
Я был третьим в тройке. Наобум назвал букву "О". И как она на место легла, тут меня и осенило. Говорю: называю слово. Все, попал в финал. Вот там было трудное задание, что-то в таком роде: в XVIII веке во Франции военное ведомство положило в здании асфальт, как называлось это здание? Мне и взбрело на ум: конюшня. Сказал букву "Ю" - совпало. Я опять называю слово. Точно! У меня 1050 очков. Выбрал пылесос (он у меня старенький) и музыкальный центр - о нем давно мечтал. А мне еще дарят телевизор и ноутбук. Тут у меня челюсть отпала, руки затряслись.
А Якубович предлагает суперигру и заявляет: приз один - автомобиль, да еще ЮКОС дарит победителю заправку на год. Спрашивает: согласен? Я говорю: согласен. А сам толком в ситуацию не врублюсь. Я когда на игру ехал, об одном мечтал - выпью с Якубовичем по рюмочке, всем буду рассказывать: я с Якубовичем выпил. А тут такое пошло, просто как в сказке.
И вдруг вспоминаю: я же Якубовичу подарок привез - двенадцатиструнную гитару ручной работы. "Согласен, - говорю, - на суперигру, если подарок примете". И достаю гитару. Он говорит: мол, мне ни к чему, играть не умею. "Ничего, - отвечаю, - друзья придут - сыграют".
Якубович задает вопрос: как переводится с арабского слово "нафтар"? Он именно так сказал. А в книжках, что я читал, попадалось слово "нефтар". Это праздник очищения огнем верующих. Есть такая легенда. Люди шли по пустыне. Увидели маслянистую жидкость. Плеснули ее на раскаленный камень. Она загорелась. Посчитали, что это связано с Богом. От того пошел праздник очищения. Но он сказал "нафтар", и я подумал, что мой "нефтар" - другое слово. Якубович говорит: можно четыре буквы открыть. Я открываю две: выходит "О" и "Е". Вроде совпадает "очищение". Но еще сомневался. Якубович дает мне минуту на размышление.
Пока я думаю, говорит: есть такая легенда, люди в пустыне нашли маслянистую жидкость, плеснули на камень. Я его перебиваю, все слово говорю - "очищение". Все начинают хлопать. Якубович говорит - "нет ". Я пожимаю плечами: значит, ошибся. Якубович повторяет: "Нет! - и добавляет: - Нет, не так надо хлопать победителю". Тут у меня вообще крыша поехала.
